ABIGAIL BEAMISH
officially unemployed; 30 y.o.
ФАМИЛИЯ, ИМЯ <МИДЛНЭЙМ>: Beamish, Abigail Omara || Бэмиш, Эбигейл Омара
С определенного момента реагирует исключительно на обращение Омара. ВОЗРАСТ, ДАТА РОЖДЕНИЯ: 30лет, 30 января 1951 года. ФАКУЛЬТЕТ' ГОД ВЫПУСКА: Ravenclaw '65, не окончила, вынуждена была покинуть школу во время пасхальных каникул на третьем курсе. ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ: нейтралитет. МЕСТО РАБОТЫ, ДОЛЖНОСТЬ: официально безработная. Числится среди участников организации «Сражающийся волшебный авангард». ЧИСТОТА КРОВИ: полукровка. ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ И ОТЛИЧИТЕЛЬНЫЕ ЧЕРТЫ: высокая, худощавая, со светлой кожей и длинными каштановыми волосами. В одежде предпочитает темные тона. Не красавица. Однако, живая мимика лица и эксцентричное поведение вызывают интерес со стороны окружающих. РОСТ: 5' 8'' (173 см) ЦВЕТ ВОЛОС: каштановый ЦВЕТ ГЛАЗ: карий ЗАНИМАЕМАЯ ВНЕШНОСТЬ: Amy Acker ХАРАКТЕР:
21 апреля 1965 года. Выписка из больничной карты мисс Эбигейл Бэмиш, поступившей в лечебницу Св. Мунго нынешним утром:
«Демонстрирует явные признаки запущенной стадии параноидной шизофрении — слуховые, зрительные и обонятельные галлюцинации, бредовая, несвязная речь, расстройство мышления, раздражительность, гнев, агрессивное поведение. Представляет опасность для себя и окружающих. Госпитализация обязательна.»
13 июля 1973 года. Выписка из больничной карты мисс Эбигейл Бэмиш, сделанная уверенной рукой лечащего целителя:
«При последнем проведенном тестировании демонстрирует высокий интеллект, аморальность и скрытую склонность к агрессии (два последних пункта после были умело исправлены с помощью магии на «уверенность в себе» и «замкнутость»). Полностью контролирует собственные действия и мысли. Симптомы заболевания не появлялись на протяжении полугода. Рекомендация — отказаться от стационарного лечения, и некоторое время наблюдать дистанционно.»
Через три месяца под последним абзацем появилась пометка «полностью здорова, от наблюдения отказаться», написанная все тем же старомодным почерком, с завитушками и наклоном вправо.
***
Можно со всей уверенностью заявить, что восемь лет — это не тот срок, за который личность человека может пройти сквозь столь разительные перемены. Но не станут ли для тринадцатилетней девочки, запертой в палате с белыми стенами, вынужденной ежедневно принимать дюжины психотропных зелий, дабы иметь возможность хоть изредка спать и есть, эти годы определяющими? Ведь о своей жизни до поступления в госпиталь Св. Мунго она в состоянии не так уж много вспомнить.
Можно смело утверждать, что Эбигейл была хорошим ребенком. Она любила своих родителей, слушалась, никогда не лезла в драки с соседскими детьми, и любила улыбаться. Отзывчивая и искренняя — мистер и миссис Бэмиш нарадоваться не могли, наблюдая за тем, как их четырехлетняя дочь играет в саду с котенком, подаренным ей накануне, ласково поглаживая того по холке и умилительно щурясь, подставляя пухлощекое, детское лицо, послеполуденному яркому солнцу. Эбигейл была обычным ребенком, растущим в обычной семье. Но можно с определенностью назвать временную точку, когда ее жизнь пошла по совсем необычной колее.
Ей было пять, когда она впервые проснулась посреди ночи, истошно вопя о помощи. Мать не на шутку переволновалась, а отец отмахнулся, заявив, что это всего лишь кошмар. Стоит прекратить рассказывать его малышке Эби на ночь страшные истории.
Через год все повторилось, только уже не ночью — девочка слышала, будто ей кто-то что-то говорит, но не могла понять, кто. Дошло до истерики, и благо, что рядом была мать, успевшая вовремя ее успокоить. Миссис Бэмиш ничего не сказала мужу, но, с помощью знакомого зельевара, работающего в аптечной лавке, что располагается на Косой аллее, сумела добыть несколько флакончиков сильного успокоительного зелья. У нее были подозрения, откуда растут ноги, но делиться ими с кем бы то ни были Асли не спешила.
Неизвестно, помогли ли зелья, или же Эбигейл сама успокоилась, но вплоть до поступления в Хогвартс инциденты не повторялись. Характер девочки формировался степенно, годы шли, и мать почти успокоилась, все же не забывая подливать несколько капель магического варева всякий раз, как замечала в поведении юной мисс лишнее, по ее мнению, беспокойство.
К середине третьего курса обучения в школе чародейства и волшебства приступы возобновились. Бэмиш до ужаса пугала соседок по комнате своими воплями по ночам, и зачастила на прием к школьной медсестре, которая достаточно быстро разобралась, в чем дело. Ведь теперь подобные инциденты сопровождались не только галлюцинациями — несвязная речь, раздражительность, что в конечном итоге выливалась в неприкрытую агрессию. Эбигейл боялась, искала помощи, и, не получив ее, все больше закрывалась к себе.
Незадолго до пасхальных каникул Бэмишы получают письмо из школы с довольно четко выраженным беспокойством касательно психического здоровья их дочери. Забрав Эбигейл домой, они больше ее не вернули.
Лишь потом однокашники узнали, что молодую волшебницу, после трагических событий, произошедших в родительском доме, поместили в Мунго, но ни у кого смелости не хватило пошутить на тему того, в какое именно отделение она попала. Ведь Эбигейл была всеобщей любимицей. Отзывчивая, ласковая и добродушная, любознательная и настырная, она действовала порой навязчиво, но всегда с добрыми намерениями, словно ища направление, в которое стоит течь энергии, бурлящей в ее юном теле.
К сожалению, ни родители, ни учителя, ни друзья не сумели этого разгадать. Зато смог кое-кто другой, вот только используя все добытые сведения о нее юной девичьей душе в совершенно ином направлении…
Покинув стены лечебницы, Эбигейл Омара Бэмиш казалась совсем иным человеком. Это логично, это естественно, сколько лет прошло, да и не простыми они выдались для стройной девушки с каштановыми волосами и темными глазами, пытавшейся ныне найти свое место в этой жизни. Она искренне верила, что сумела победить болезнь, только позже осознав — годы, проведенные в больнице, помогли ей не преодолеть недуг. Они помогли ей смириться.
Действительно, ей свойственен довольно высокий интеллект, характеризующийся сообразительностью, начитанностью, и умением быстро схватывать получаемые сведения. Школу она так и не закончила, что несколько ограничивает ее базовые знания, зато не ставит пределов перед тем, что ей только предстоит освоить. У Омары нет рамок, она их не признает. Сталкиваясь с очередной непростой задачей, которую многие сочли бы не посильной, женщина лишь поджимает губы, заявляя, что ей необходимо подумать. После, в большинстве случаев, она достигает желающего. Разумеется, провалы бывают, они преследуют всех, но Бэмиш отличается еще одной полезной чертой — умением вовремя признать ошибку, и изменить план, не убиваясь по прошлым неудачам, но глядя исключительно вперед. Ведь сзади ничего хорошего ее уже не ждет.
Аморальность. Как ласковая и отзывчивая девочка могла стать такой… равнодушной к несчастьям окружающих? А запросто. Ведь не даром же говорят, что наиболее жестокими становятся сердца тех, кто сумел испытать величайшее добро. И нет, на статус «величайшего» Омара не претендует. И, тем не менее, она без зазрения совести уничтожит любое живое существо, по ее мнению мешающее добиться желаемого. Она видит цель, и не сильно задумывается о препятствиях. Так ее учили, так ей внушали, убеждая, что неправильно сдерживать себя. Неправильно пытаться казаться тем, кем ты на самом деле не являешься. Кто-то скажет, что там, в больнице, умелые действия мозгоправов сломали мисс Бэмиш жизнь. Сама женщина не согласиться с таким выводом. Ведь искренне считает, что жизнь ее только началась в тот момент, когда вся растерянность детства и ужасы больницы остались позади.
Агрессия. Вот агрессия была всегда. В глубоком детстве, слыша непонятные голоса в своей голове, она готова была биться ею об стену, проявляя явную агрессию, пусть и по отношению к самой себе. Теперь направление клокочущей внутри ее злобы изменилось, и стремиться вырваться наружу, но послушно подчиняется усилиям натренированной воли, решившей, что выход гневу надо давать постепенно. Неконтролируемые эмоции бывают полезны, только если давать им волю в нужное время и в нужном месте. Этому ее тоже научил некий целитель, занимающийся ее лечением, приняв ее, разбитую и напуганную, и превратив в личность, которой нужна была лишь цель в жизни.
И это самую цель ей предоставили. Только вот уже совсем другие люди.
КРОВНЫЕ УЗЫ:
Оливер Бэмиш — отец, потомок Освальда Бэмиша, ярого поборника за права гоблинов, был типичным министерским тружеником, но после гибели жены спился, а после и сам умер летом 71 года, задолго до того, как его дочь выписалась из лечебницы.
Асли Бэмиш — мать, журналистка, уроженка Турции, приехала в Лондон на стажировку в редакции «Ежедневного Пророка», познакомилась с Оливером, вышла замуж, несмотря на то, что родители были против, и умерла зимой 67 года. БИОГРАФИЯ:
- Go to hell.
- Sweetie, I'm already there for a long time. ©
Существует распространенное мнение, что психические недуги, возникающие среди обитателей нашего славного общества, являются результатом пережитых в детстве моральных травм, жестокого обращения, или же следствием определенной цепочки событий, все так же оставляющей неизгладимый след в сознании ребенка. Только позже этот след приобретает совершенно иную форму - но это уже совсем другая история.
А иногда ведь бывает, что с самого рождения ничего беды не предвещает. Молодая Асли, прибывшая из солнечного Стамбула в дождливый Лондон на двухмесячную стажировку, уже через пару дней повстречала Оливера, и можно со всей уверенностью говорить, что «эта встреча была предопределена на небесах». Возможно какие-то высшие силы, либо обитающие на тех же призрачных облаках, либо все же курсирующие среди нас, и называемые «фатумом» или «судьбою», все же приложили руку к этому событию, но толку уже сейчас так дотошно пытаться в этом разобраться.
Ведь встреча привела к тому, что через полгода молодые люди поженились, хотя родители Асли, несмотря на все их прогрессивные и прозападные взгляды, все же горели желанием, дабы дочь вышла замуж за соотечественника. В сердцах, отец новоиспеченной невесты изрыгал проклятия, но довольно быстро утихомирился, и даже соизволил прибыть на свадьбу. Со своей семьей, естественно.
Асли быстро обосновалась в Англии. Нельзя сказать, что молодая чета жила душа в душу, совсем не ссорясь, но они в любом случае друг друга любили, и результатом это любви и стало рождение очаровательной девочки, которую нарекли Эбигейл. Точнее, называл отец, но мать настояла на довольно необычном для британского слуха втором имени, стараясь таким образом почтить традиции, в которых родилась, и провела большую часть сознательной жизни. Впрочем, имя Омара не входит в число традиционных турецких женских имен, о чем родичи тут же поспешили сообщить Асли, но, опять таки, не время уже сейчас дотошно разбираться в том, что приключилось так много лет назад.
Как уже говорилось, Эбигейл Бэмиш росла хорошим ребенком. Великолепное определение — послушная, старательная, улыбчивая. Не подкопаться никак. Вот если бы еще здорова была, вообще цены бы ей не было. И «здорова» - не в плане физически полноценна, потому как с рождения девчушка была довольно крепенькой. Тот самый недостаток, червоточина, не позволяющая молодой волшебнице стать юной мисс Конгинеальность, проявилась в несколько иной сфере человеческой жизнедеятельности, что, впрочем, не делает ее менее существенной. Скорее даже наоборот.
Асли знала, что такое возможно, ведь в ее семье бывали случаи психических заболеваний. Последним пострадал ее родной младший брат, умерший в возрасте 15 лет, и так и не сумевший начать полноценную жизнь. Когда аналогичные симптомы проявились у дочери Асли, в возрасте пяти лет, миссис Бэмиш понимала, насколько ужасающими могут быть последствия, но не сумела предпринять ничего существенного, стыдясь признаться мужу в том, что утаила от него столь ужасный факт.
Втайне вливая в девочку успокоительное зелье, Асли надеялась, что на этом все ограничиться. И на последующие годы ситуация и правда улучшилась — не было истерик, беспричинного плача, воплей по ночам и бессвязных речей среди бела дня. Зато были друзья-ровесники, умиленные взрослые и огромное количество перспектив, ожидающих смышленую девчушку впереди.
Потом был Хогвартс, и шляпа, гордо провозглашающая «Равенкло», стоило только ей опустится на макушку Эбигейл. Потом были первые уроки, домашние задания, матч по квиддичу, на котором Бэмиш сорвала голос, болея за сборную своего факультета, и рождественские каникулы, когда у девочки появилась возможность вернутся домой, к дорогим сердцу маме и папе.
И как раз незадолго до Рождества, на третьем курсе, в одной из спален для девочек, что находится аккурат в равенкловской башки, все без исключения переполошились, услышав крик, а затем с удивлением наблюдая, как Эбигейл, тихая и милая Эбигейл, с криком повалилась на пол, и чуть ли не до крови расцарапывает себе лицо, будто пытаясь выдрать из сознания жуткие образы, увиденные во сне.
Один раз все можно было списать на кошмары. Но все повторилось вновь — и у школьной медсестры начинают закрадываться подозрения. Достопочтенная женщина искренне не желала зла миловидной третьекурснице, но, наблюдая за ней, отмечала периодически отрешенный взгляд, едва слышные нашептывания под нос и замкнутость, которая в случае с ранее общительной девочкой вызывала больше всего беспокойств.
Перед пасхальными каникулами медсестра, посовещавшись с директором, отправляет родителям мисс Бэмиш письмо. Те тут же приезжают, забирают Эбигейл домой, и, плотно прикрыв дверь спальни дочери, долго выясняют отношения.
Случается скандал. У Оливера в голове не укладывалось, как любимая супруга могла скрыть от него столь определяющей в жизни Эбигейл факт. Ссоры не заканчиваются и на следующий день. Сидя в углу своей комнаты, прямо на полу, поджав ноги под себя и закрыв ладонями уши, Эбигейл пыталась отрешиться, но громкие крики родителей лишь еще больше усугубляли ее и без того нестабильное состояние.
Очередной приступ настиг молодую чародейку через неделю после ее отъезда из Хогвартса. Он был сильнее предыдущих, Эбигейл полностью утратила контроль над своими действиями. С воплями и рыданиями, она металась по кухне, хватая все подряд, и пытаясь то ли себе навредить, то ли отогнать от себя взрослых, лишь бы поскорее прекратить этот кошмар, главной участницей которого она невольно стала. Все произошло очень быстро — блеснуло лезвие кухонного ножа, с необычайной резкостью воткнувшись прямиком в живот Асли. Женщина повалилась на пол, а Оливер, в ступоре замерев у порога, растерянно сжимая в руке волшебную палочку, не знал, что делать. Только через минуту он подбежал к жене, и элементарным заклинанием оставил кровь, одновременно с этим вызывая бригаду колдомедиков, и в первую очередь отнюдь не из-за раны миссис Бэмиш.
Позже, оба родителя, анализируя ситуацию, задавались вопросом — почему Асли кинулась на обезумевшую дочь с голыми руками? Почему не воспользовалась магией? Был ли это инстинкт? Страх? Нежелание причинят девочке вред?
Сложно разобраться, особенно теперь, но факт остается факт — Эбигейл ранила собственную мать, но отец не стал извещать хит-вайзардов и целителей о том, что именно девочка держала в руках нож. Сказал, что из-за приступа Эбигейл началась неразбериха, и Асли была ранена. Одного он просил у работников больницы Св. Мунго — помочь дочери, чье состояние с каждым днем ухудшалось все больше.
Мисс Эбигейл Бэмиш поместили в лечебницу, в отделение для душевнобольных пациентов. Учитывая планомерно проявляемую агрессивность, ей была выделена отдельная палата, двери которой запечатывали волшебством. И начался долгий путь, от сломленной недугом девочки-подростка, до жестокой и расчетливой убийцы, способной хладнокровно снять скальп со своей жертвы, и глазом при этом не моргнуть, если возникнет таковая необходимость. Но Мерлин свидетель, не самостоятельно ей суждено было преодолеть эту внушительную и изнурительную дистанцию.
Первые два года ничего существенно не менялось. В Эбигейл заливали успокоительные, зелья, делающие ее спокойной и отрешенной, но эффект был временным, и стоило запоздать с приемом лекарств, как галлюцинации, бред и гнев возвращались с лихвой. Юная Бэмиш не могла жить полноценной жизнью, и следовало начать принимать жесткие меры, дабы все исправить.
На третий год пребывания Эбигейл в больнице случилось сразу два важных события — умерла Асли. Она не покончила жизнь самоубийством, не была убита жестокими наемниками, а просто… Просто умерла, начав чахнуть сразу после того, как дочь очутилась в роли пациентки психиатрического отделения. Она и раньше не отличалась чрезвычайно крепким здравием, а ранение, сделанное родною рукою, добавило масла в огонь. По словам сотрудника морга, что проводил вскрытие, возможно Асли переборщила с приемом снотворных зелий, но не намерено, ибо эффект был накопительным. Как бы то ни было, Оливер остался один, в своем некогда радостном доме, продолжая влачить жалкое существование вдовца с больной дочерью, и стабильно навещая последнюю раз в неделю. Потом раз в месяц. А после и вовсе ограничиваясь письменной перепиской с целителями, с завидной регулярностью прикладываясь к бутылке дешевого виски.
Но отстраненность мистера Бэмиша — это отнюдь не второе событие. Вторым важным событием того года стала смена лечащего врача Эбигейл, ведь отныне ее состоянием заинтересовался один известный мозгоправ, с весьма… Скажем так, специфическим подходом к больным.
Удивительно, но это был первый человек, с того момента, как девочка загремела в госпиталь, который сумел добиться от нее более менее связных ответов. Они могли подолгу беседовать, и, в сочетании со все теми же целебными настойками, процесс лечения начал давать результат.
Эбигейл начала испытывать нечто, схожее с доверием, по отношению к этому мужчине, глядя в его понимающие глаза, и убеждаясь в мысли, что, по каким-то неведомым причинам, он единственный, кому не плевать на ее дальнейшую судьбу. Позже она убедилась, что и целителю со звучной фамилией тоже было плевать. Он хотел удовлетворить свой профессиональный интерес, и сделал это, вынув из Эбигейл искалеченную душу и подлатав ее на свой манер, создавая при этом совершенно иного человека.
Именно он, этот дьявольски обаятельный мужчина, сумел привить молодой девушке жестокость. Он убедил ее, что не стоит пытаться подавлять себя, стоит просто контролировать самые необузданные грани своей натуры, отпуская их лишь когда обстоятельства складываются удачным образом. Он слепил из нее убийцу, возможно сам не до конца понимая, что делает. Впрочем, многое в нашей жизни постигается исключительно путем длительных и рискованных экспериментов.
Ее выписали ровно через восемь лет после официального начала лечения. Омара Бэмиш, теперь она заявила, чтобы называли ее именно так, была уверенной в себе, довольно эффектной молодой девушкой, умеющий за себя постоят. Даже не подумав о том, чтобы сходить на могилу к родителям, ибо отец к тому времени также уже благополучно был закопан, помещенный в гладкий деревянный гроб темно-коричневого цвета, Бэмиш попыталась начать свою жизнь с чистого листа, что было сделать совсем непросто. Учитывая, что некоторые следы с белоснежного пергамента нельзя стереть никакими известными в наше время способами.
На работу ее брать отказывались, в виду неоконченного образования, да отметки в личном деле, сообщающей о том, где именно последние восемь лет провела странноватая юная леди. Родичи со стороны отца откровенно сторонились психопатки, погубившей их дорогого Оливера, потому пришлось Омаре идти на отчаянный шаг — собрав свои немногочисленные пожитки, она уехала в далекую Турцию, где бабушка с дедушкой, знавшие о том, что такое иметь психически нездоровое чадо в стенах своего дома, отнеслись к внучке с большей терпимостью, предоставив крышу над головой и даже умудрившись помочь с работой.
Достаточных знаний у нее не было, зато были смекалка, сообразительность и хорошее физическое сложение. Работая на незначительной должности в лавке, которую держал ее дед, Омара очень скоро поддалась уговорам сперва посмотреть, а после и поучаствовать в подпольных боях без правил, проводимых на окраине Стамбула. Поначалу было сложно. Возвращаясь домой, избитая до полусмерти, Омара нашла союзницу в лице доброй тетушки Мюзгян, старшей сестры Асли, которая так и не вышла замуж, и все продолжала проживать в родительском доме. Она втайне залечивала магией раны юной Бэмиш, причитала, мол как же так, неприлично девушке подобным заниматься, и все надеясь, что рано или поздно племянница одумается.
Не одумалась. Находя выход прожигающей ее изнутри ярости, Омара быстро училась, превращаясь в весьма приличного бойца. Именно во время одного из подобных боев, когда противником ее был именитый чемпион, ее и заметили вербовщики «Сражающегося волшебного авангарда».
Экстремистская группировка уже тогда, в далеком семьдесят третьем, начинала активную деятельность на территории Европы. Сложно сказать, считали ли они Турцию Европой, но активно собирали новых участников своей организации среди норовистой молодежи разных стран, мало обращая внимание на происхождение. Ведь главное — чистота намерений.
Впервые услышав предложение стать участником арабской группировки, Омара расхохоталась в голос. Какая ирония судьбы, ее, психопатку, дочь предательницы, вышедшей замуж за чужака из Запада, приглашали в стройные ряды приспешников Востока, радикально-настроенных магов, что очень крепко держались за убеждения, проповедуемые исламом? Но чуть позже Омара увидела в этом замечательную возможность. Если и не стать частью чего-то великого, то отыскать цель в жизни, ради которой и убить не грех.
Но шибко проникнуться идеями истребления «западных колонизаторов» Омара так и не смогла. Она послушно выполняет все задания, по возможности исправляет все нечастые неудачи, но не стремится возглавить движение, или даже прослыть мало-мальски твердым идейным вдохновителем. Ее можно назвать наемницей — у нее европейская внешность, которая вызывает куда меньше подозрений, нежели рожи арабских и турецких боевиков, английский язык без акцента, изощренная фантазия и полное отсутствие морали. Ее отлично натренировали на магических дуэлях, научили основам рукопашного боя, преподали базовые уроки изготовления ядов — простых, но чертовски эффективных. Из нее сделали убийцу, и неважно, во имя чего она будет уничтожать людей. По большому счету, попадись она в свое время кому-либо из Пожирателей Смерти, и не побрезгуй они ее полукровностью, то ходила бы мисс Эбигейл Омара Бэмиш на просторах туманного острова, в темном плаще и белой маске.
Впрочем, темную одежду она любит и при нынешних обстоятельствах. И на просторы родной Великобритании ее вдруг занесло, после долгих лет странствий по миру, с определенным заданием. Если все сложится успешно, результатом ее стараний станут два трупа.
При плохих же раскладах жертв может быть больше, ведь мисс Бэмиш не привыкла оглядываться на расходный материал, а слава о ее жестокости и настойчивости гремит в определенных кругах уже давно. СОСТАВ ВОЛШЕБНОЙ ПАЛОЧКИ: первую свою палочку получила в возрасте 11 лет, как и все юные британские маги, перед своим поступлением в Хогвартс - осина, волос единорога, очень гибкая. Как только она попала в Мунго, палочку у нее отобрали, но после выхода из лечебницы Омара предпочла не возвращаться в родительский дом и ничего оттуда не забирать.
Купила новую — ольха и жила дракона. Более жесткая, нежели предыдущая. БОГГАРТ, ПАТРОНУС: Боггарт — лечащий целитель из больницы Св. Мунго, тот самый импозантный мужчина, как символ ее возможного возвращения в прежнее заточение.
Патронус — мангуст. Научилась во время обучения в «СВА», но телесный патронус получается далеко не каждый раз. Чаще использует для связи. ДОМАШНЕЕ ЖИВОТНОЕ: нет. ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ: если вы мне понадобитесь, я вас сама найду.