» УБЕЖДЕНИЕ [persuasion]

●  Способность подчинять людей собственной воле при помощи голосовых команд.
●  На первый взгляд все предельно просто — Аделин говорит, находящиеся в непосредственной близости люди слышат ее голос, пристально внимают, а после спешат выполнить все, что темноволосая барышня им приказала, независимо от того, насколько абсурдными могут оказаться на деле ее «просьбы». Мисс Лэсинг скажет вам пойти в ближайшую кофейню и купить ей ароматное латте с добавлением корицы — вы пойдете, и сделаете это. Скажет она вам подняться на крышу, и сигануть с многоэтажного здания — и тут, увы и ах, но выбора у вас не останется.
Впрочем, если копнуть глубже, не все так просто и гладко, ведь обладай Аделин на самом деле безграничной возможностью контролировать всех живущих на этой планете людей, план о захвате мирового господства выглядел бы совсем иначе, но не факт, что отсутствие необходимости воевать послужила бы на благо планеты, ведь что может быть опаснее, чем самовлюбленная и эгоистичная женщина у руля, с неизмеримой способностью вынуждать всех без исключения подчиняться ее самым изощренным причудам?
Впрочем, давайте отставим лирику, и пройдемся по сухим фактам. Первый раз способность проявилась, когда Аделин исполнилось семь лет — во время конфликта с соседским мальчишкой, когда родители стали на сторону ее оппонента, тогда еще совсем юная, но ничуть не менее честолюбивая, мисс Лэнсинг очень сильно разозлилась. В итоге она получила все, что хотела, при этом обратив внимание, с какой легкостью ей удалось убедить собеседников в своей правоте.
Всплески способности наблюдались и после, в период с семи до десяти лет, но Аделин почти сразу научилась их контролировать. Поначалу она могла взять под свой контроль одного человека, максимум двоих, и последнее удавалось с большим трудом, но девочка планомерно развивалась. К четырнадцати годам она научилась влиять на разум одновременно всех присутствующих на семейном празднике гостей, а таких могло набраться до пятнадцати человек, при условии, что все они сконцентрированы в одном закрытом помещении. Допустим, в гостиной. Впрочем, выдыхалась при таких масштабных экспериментах Аделин довольно быстро, более чем на полчаса в тот период ее не хватало, но, опять таки, упорство и труд все сложности преодолеть сумеют.
На данный момент довела контроль над способностью до неприличного уровня. К примеру, без труда может на долгие часы подвергнуть своему влиянию наполненный людьми зал суда — не битком забитый, как во время скандальных судебных разбирательствах, но с присутствующими зрителями и заинтересованными лицами, которые уже через несколько секунд выступления адвоката тут же начинают ей симпатизировать, безоговорочно переходя на сторону подсудимого, даже если еще пять минут назад считали его несомненно виновным.
Научилась «растягивать» действие способности — несколько часов после непосредственного словесного приказа, даже при отсутствии визуального контакта с самой Аделин, человек все еще будет под воздействием ее команд. «Несколько часов» меняются от двух до шести, в зависимости от силы воли человека и его умения сопротивляться внушению.
Разумеется, если человек и без применения способности доверяет Аделин, то ей куда проще подчинить его своей воли. Если же у девушки и ее собеседника возникают совсем непримиримые разногласия, а данный субъект при этом достаточно уверен в себе и своем мнении, с его стороны может возникнуть сопротивление, но мисс Лэнсинг научилась с ним справляться, продолжая настаивать на своем, и повторяя свою «просьбу» снова.
Радиус действия способности измерить достаточно сложно, ведь в первую очередь эффект зависит от концентрации людей на данной территории. Тридцать человек, которые находятся в закрытом с ней вместе помещении, Аделин может контролировать без труда, на протяжении времени, что ограничены лишь ее собственным бодрствованием и здравием. При таких же условиях сможет и полусотней командовать, но очень быстро начнет ощущать слабость, сопротивляться ей будет куда проще, и где то примерно через час не сумеет более удерживать контроль над всеми без исключения.
Чем дальше разбросаны субъекты, которых необходимо взять под контроль, тем сложнее Аделин с ними справиться. «Растягивать» способность может не более чем на пяти людях одновременно.
К слову, имеет еще значение и смысловой состав самого «приказа». Если, допустим, необходимо убедить людей в чьей-то правоте, приводя при этом вполне себе логичные аргументы, то способность Аделин сделает сознание собеседников лишь более податливым, но не будет насильно навязывать им чужое мнение. Ведь в случае с последним вариантом, при прекращении воздействия способности на субъекта, мнение которого совсем расходится с суждениями девушки, он тут же начинает заново отрицать все, что было ею навязано.
Если же, к примеру, Аделин приказывает кому-то пойти и самоубиться, все врожденные человеческие инстинкты тут же начинают выступать против этого решения, что способствует увеличению сопротивляемости. Однако, как уже говорилось выше, с практически любой сопротивляемостью справиться можно, если постараться.
Несмотря на тот факт, что добиться сумела колоссальных успехов, и сделала это без посторонней помощи, на достигнутом не собирается останавливаться.
● Способность непосредственно связана с ее собственным сознанием. Оно бодрствует — действует и его влияние на окружающих.
Если Аделин берет под контроль слишком много народу одновременно, то уже минут через пять начинает чувствовать слабость. Если продолжит упорствовать, то кровь из носа и потеря сознание, наряду с сильным физическим истощением, не заставят себя ждать.
Во время сна самой Аделин, сознание ее ведь не совсем отключается, потому небольшой эффект все же возможен — к примеру, при «растянутом» действии способности, человек достаточно слабый и услышавший приказ несколько часов назад все еще будет под его властью, даже если сама Аделин ляжет спать.
При отключке сознания с помощью снотворного или транквилизаторов, действие способности полностью сходит на нет.
Если Аделин вдруг захочет попытаться контролировать многотысячную аудиторию большого концертного зала, то едва ли это у нее получится целиком и полностью, и при этом намерение усердствовать в этом в конечном итоге приведет к вполне логичной гибели мисс Лэнсинг в течении срока не более пятнадцати минут. Хотя это лишь предположения, ибо хватило у дамы ума пока месть не прыгать выше своей головы и не пытаться реализовать что-либо настолько сумасбродное.

О Б Щ А Я    И Н Ф О Р М А Ц И Я
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●
Родилась прохладным осенним днем, в семье потомственного учителя музыки, который изумительно играл на фортепиано и гитаре, и преподавательницы рисования, осевшей в местной школе. Родители были чопорными, благовоспитанными, убежденными католиками, посещающими по воскресеньям церковь, и успевшими произвести на свет до Аделин старшего сына, которого нарекли Джеймсом.
С братом, как в общем-то и с отцом, и с матерью, отношения не ладились с самых ранних лет. Своенравная, капризная Аделин отказывалась признавать авторитет этих унылых, по ее совершенно искреннему детскому мнению, людей, демонстрируя свой ершистый характер всеми возможными способами, и заслуживая наказания и укоризненные взгляды взрослых, которые поначалу даже испугались столь неуправляемого нрава малышки Адель, но очень быстро пришли к выводу, что исключительно строгий подход и дисциплина сумеют помочь исправить ситуацию, пока еще не стало поздно.
В реализации данного плана, суть которого была проста, и заключалась в необходимости держать младшую Лэнсинг в строгих ежовых рукавицах, неоценимую помощь оказывала бабушка со стороны отца. В прошлом гувернантка, работающая в домах, что принадлежали самым богатых и влиятельным людям штата, старшая миссис Лэнсинг не видела совершенно никаких трудностей в необходимости обуздать малолетнюю внучку.
Нравоучения сыпались на Аделин со всех сторон, против такого напора даже наша упрямица не устояла — вынужденная выполнять то, что от нее требовали окружающие, Аделин быстро превращалась в улыбчивую и послушную девочку, на которую не могли налюбоваться как родные, так и многочисленные соседи, ведь до чего же милое создание, ей Богу!
Собственно, именно таким вот образом, с помощью метода проб и ошибок, юная мисс Лэнсинг поняла, что куда проще выполнять то, что общество от тебя требует, при этом продолжая тайно преследовать собственные цели, нежели идти напролом, превращаясь в общепризнанного бунтаря и изгоя.
Она росла очень хитрым ребенком, всегда себе на уме, всегда при своих интересах, и даже видя ее вежливую улыбку, никто не мог быть уверенным, что мысленно Аделин не замышляет очередную пакость, которую скорее всего предпочтет выполнить чужими руками, ведь не подвергать же опасности свою собственную, годами выстраданную, репутацию приличной девочки.
Столь же рано единственная дочь семейства Лэнсинг осознала, что при правильном подходе, не так уж сложно заставить взрослых делать то, что ей хочется. И не с помощью криков и слез, а лишь демонстрируя проникновенную улыбку и честные, широко распахнутые, глаза. Мало кто мог устоять, даже еще до того момента, как Аделин впервые проявила свою способность, что случилось аккурат за семь лет до того, как носители были признаны отдельным подвидом человечества.
А произошло все по до ужаса банальным причинам. Несмотря на все попытки маленькой Аделины вписаться в окружение, она все равно выделялась. В детстве, к примеру, любила больше с мальчишками бегать по двору, перебрасываясь мячом, и на дух не переносила возню с куклами, и прочую «приличествующую для девочек» дребедень. Да, она росла в тот период, когда слова по типу «толерантность» и «феминизм» слышались со всех сторон, но родители ее были людьми консервативными, и пусть недовольно кривились, глядя на увлечения дочери, но в конечном итоге махнули рукой — в любой семье не без белой вороны, пусть тешиться, пока возможность есть.
В тот день она сильно поссорилась с соседским мальчишкой, который отбирал у нее мяч, успешно выигранный самой Аделин в честном споре. Дошло до привлечения взрослых, и все, даже родители самой девочки, были на стороне юнца — подумать только! Дети спорили! Какой кошмар!
Аделин стало невыносимо обидно, и сдерживать собственную ярость девочка уже не могла. Она была близка к истерике, как внезапно мальчишка сам отдал ей мяч, а взрослые и слова против не озвучили.
Девочка не поняла, что произошло, но решила повторить подобное еще раз. Тот самый первый всплеск, подпитываемый незамутненной детской яростью, получился особенно сильным, после Аделин потребовалось много времени, дабы достичь аналогичных результатов, но она быстро просекла, какую пользу из этого всего можно извлечь.
Родители и брат, жившие рядом с девочкой постоянно, не могли не замечать странностей в ее поведении. И если первые поспешили обратиться в церковь, греша на дьявольские происки, то второй, настроенный более скептически, и в некоторых моментах вовсе не уступающий сестре в способности к изощренной хитрости, внимательно наблюдал за проделками тогда еще неопытной Аделин, дабы ударить в нужный момент, и так, чтобы уж наверняка.
Когда через несколько дней после четырнадцатилетия Аделин было официально объявлено о признании носителей как отдельного подвида, все стало на свои места, как в глазах самой девушки, так и для Джеймса, успевшего сделать для себя определенные выводы. Родители оказались не такими догадливыми, да и Аделин начала вести себя осторожнее, так что разговоры о необходимости проведения ритуала экзорцизма в их доме уже давно утихли.
Но новые перемены были совсем не за горами.
Когда был издан закон об обязательной регистрации новорожденных носителей, а уже ныне существующие должны были пройти обязательный медосмотр, Аделин не горела желанием участвовать во всем этом процессе, и попадать в поле зрение властей. Позже, слегка поумнев и повзрослев, Лэнсинг поняла, что без контроля в данной ситуации было никак не обойтись, но тогда еще, юная и отчаянная, девушка жаждала отстаивать желаемую якобы «свободу» до самого конца.
В дело вмешался Джеймс. Хитростями и уловками вынудив ее занести саму себя в базу данных, он превратился в кровного врага собственной сестры. У Аделин всегда была очень хорошая память, и подобного предательства она забывать не собиралась, даже если совершено было оно руками родного брата.
Тем не менее, жизнь продолжалась в прежнем темпе, только способность свою Аделин начала использовать куда как осмотрительней, а Джеймсу с тех пор откровенно не доверяла, и не думала даже этого скрывать. Родители, сперва с опасением воспринявшие новость о том, что в их доме живет носитель, с трудом могли засыпать по вечерам, вздрагивая при каждом шорохе, но учитывая, что мировое сообщество усиленно пропагандировало необходимость мирного сосуществования между людьми и носителями, довольно скоро вспомнили, что они, вроде как, люди интеллигентные, а дочь их с окровавленными ножами бегать по округе пока не намеревается. Да и устраивать показательные убийства соседей, которые успели порядком ей надоесть, тоже.
Окончив школу с пусть не лучшими, но достаточно высокими результатами, уже через несколько лет Аделин получила степень бакалавра престижного Пенсильванского университета по специальности юриспруденция. После решила продолжить обучения на магистратуре в Колумбийском университете, одновременно с этим начиная работать в одной из адвокатских контор Нью-Йорка, где довольно быстро заслужила уважение начальства своим обаянием и умением находить подход к людям, далеко не всегда будучи вынужденной при этом прибегать к помощи своей способности, которую, впрочем, практиковала беспрерывно, но осторожно, не злопупотребляя.
Началась взрослая жизнь, сопровождаемая довольно стремительным продвижением по карьерной лестнице. Аделин никогда не страдала идеалистическими мотивами, и довольно быстро не понаслышке сумела узнать, насколько прогнившей и ненадежной является судебная система США, и едва ли только она. Девушка это понимала, также она прекрасно видела необходимость перемен, но никогда и не думала примерять на себе роль революционного лидера, способного повести за собой беснующуюся толпу, который эти самые перемены будет воплощать в жизнь. Нет, девушка успешно пользовалась всеми лазейками и недочетами государственного законодательства, занимаясь в основном гражданскими тяжбами, превращаясь в очень успешного адвоката, но заслужив репутацию не самого честного человека с весьма размытым пониманием, что такое совесть и справедливость.
Способность свою она продолжала развивать, но старалась делать это очень аккуратно, догадываясь, насколько будет чреватым, если ее уличат в использовании столь деликатного умения в собственных интересах. Тем не менее, не всегда могла устоять, когда решение практически любой проблемы было, в буквальном смысле, у нее в руках, но всегда, открыто влияя на свидетелей или присяжных, старалась заметать следы. Пару раз, тем не менее, спецслужбы заинтересовались ее успехами. Аделин не знала, что на нее даже дело успели завести, но вот нужных доказательств так и не собрали.
Ведь совсем скоро наступил февраль 1935 года, ставший отправной точкой для надвигающейся катастрофы, когда хорошо знакомое и привычное нам политическое устройство мира медленно, но уверенно, начало лететь в тартарары.
Как и любой другой среднестатистической гражданин США, Аделин не была в курсе всех перипетий истории с Риндтом, но последующие за этим бедствия затронули ее непосредственным образом — во время взрыва на АЭС в Великобритании присутствовал Джеймс, работающий физиком-ядерщиком, попавший в список многочисленных жертв этой ужасной аварии. Не будем кривить душой, Аделин не слишком горевала из-за смерти брата, отношения с которым не ладились еще с юности, но смутное ощущение, что это еще не конец, а скорее даже наоборот, не покидало молодую женщину, которая, увы, самостоятельно не могла ни на что повлиять.
После видеозаявления Линкольма, с последующим ответом Итана Элдермана и побегом первого из тюрьмы, началась активная вербовка участников в две противоборствующие организации. Изначально симпатии Аделин были на стороне вигилантов и их более чем харизматичного лидера, чье искусное использование нужных слов и фраз для убеждение широких масс не могло не привлечь внимание такой девушки, как мисс Лэнсинг, но любые ее сомнения касательно того, стоит ли вмешиваться в конфликт в принципе, тут же исчезли, стоило на пороге ее дома появиться Итану собственной персоной.
Мужчина без особого труда привлек Аделин на свою сторону. Та, в свою очередь, очень быстро разобралась в собственных обязанностях, без особого труда привлекая в ряды вигилантов новых участников, как используя свое умение, так и просто перечисляя очень складные и логичные аргументы, которым практически ничего невозможно было противопоставить.
Помимо этого, Лэнсинг весьма успешно выполняла всевозможные шпионские задания, легко внедряясь в доверие к нужным людям и так же без лишних напряженных усилий ими манипулируя. Стремясь стать незаменимой в глазах Итана, который, не будем лукавить, привлекал ее не только, как сильный лидер, за которым можно пойти на войну, Аделин достигла желаемого, занимая позицию его главной помощницы и правой руки. Но, вот незадача — относительно иного аспекта их гипотетических взаимоотношений, на горизонте имелась соперница.
Криста Аларкон, миниатюрная девица, обладающая сверхсилой, каким-то образом влюбившая в себя Итана, не понравилась Аделин сразу же. Причина была не в женской ревности, точнее не только в ней — слишком разными были эти две девушки, слишком отличались выбираемые ими методы и взгляды на жизнь, что служило причиной частых ссор. Аделин знала, что не за горами будет тот день, когда Итан примет ее сторону, потому как Лэнсинг чувствовала связь и взаимопонимание между ними, которые становились все крепче, но даже такая расчетливая Аделин не сумела предсказать, какими отвратительными последствиями для их общего дела это может обернуться.
Но обо всем по порядку.
В октябре 1936 произошел взрыв на саммите, где собрались главы сильнейших государств с целью как-то разрешить созревший конфликт. Погибают все, и это становиться днем объявления официальной войны — Итан делает это первым, подкрепляя свою позицию неоспоримыми аргументами и стремлением прекратить безобразие, причиной которого стали ренегаты.
Аделин была рядом всегда, старательно выполняя все, что от нее требуется. Сейчас она предана Итану безоговорочно, не просто потому, что ей это выгодно, но искренне веря, что этот человек знает, что делает, пусть и не всегда говоря всю правду даже самым приближенным. Тем не менее, темперамент, не дававший покоя ее родным еще в детстве, никуда не делся. Отношение с Кристой не ладились от слова совсем, и конфликт достиг своего апогея, после чего Аларкон просто исчезла. После выяснилось, что она стала перебежчицей, не просто предательницей, но очень ценным для врага источником информации, знающим о жизни Итана до неприличия много подробностей.
Эта проблема, как и исчезновение зашифрованного блокнота Линкольма, который Итан добыл и хранил у себя еще с периода нахождения Риндта в тюрьме, кажутся приоритетными в глазах как Итана, так и Аделин, но война, тем временем, продолжается.
Восемь месяцев уже продолжаются открытые стычки и конфликты, унесшие с собой множество жизней, среди которых оказались и родители Аделин. Она узнала об их смерти пост-фактум, даже не будучи уверенной, где именно люди, подарившие ей жизни, встретили свой конец. Общение с ними обоими не ладилось уже давно, но, потеряв последних родственников, женщина внезапно остро ощутила, что помимо Итана и их общей цели, у нее в этом мире больше ничего не осталось.
Что ж, сама она намерена делать все, что требуется, дабы не лишиться и этих двух перечисленных пунктов, занявших весьма существенное место в ее сердце.

З  А  К  Л  Ю  Ч  Е  Н  И  Е
● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ● ●

» ДОПОЛНЕНИЯ Умеет очень ловко дурачить собеседников, врать, глядя прямо в глаза, убеждая в своей искренности даже без применения своей способности. Учила в университете латынь и немецкий. Последний знает на достаточно сносном уровне. Играет на фортепиано — отец в свое время научил, но данный навык очень давно не практиковала. За год до школьного выпускного начала встречаться с тем самым соседским мальчишкой, из-за которого произошел конфликт с мячом, и дело чуть было не закончилось помолвкой, но сама разорвала отношения, сделав выбор в пользу учебы в университете и карьеры. С тех пор стремилась избегать глубоких эмоциональных привязанностей, что до встречи с Итаном ей успешно удавалось. » КАК НАС НАШЛИ Мистер Элдерман умеет быть очень убедительным.

» СВЯЗЬ Скрытый текст: Для просмотра скрытого текста - войдите или зарегистрируйтесь. » ПЛАНЫ В квестах участвовать очень даже планирую. В отношении сюжета довольно открытый для различного рода идей игрок) Надо только пообвыкнуться в незнакомой и пока еще новой обстановке. Исчезать бесследно и без предупреждений как бы не имею привычки, но ежели вдруг случится, доверяю администрации самой рассудить, как поступить с персонажем.

[ п р и м е р    п о с т а ]

Клара не могла назвать саму себя большим специалистом в создании порталов, но Гиббону знать об этом было совсем необязательно. В конце-концов, опыт на данном поприще, пусть и небольшой, у нее уже имелся — не далее, как полгода назад, удирая от разгневанных жрецов древнего магического ордена в Индонезии, прихватив при этом с собой ценную чашу, принадлежавшую им более трех тысяч лет, Квирк вынуждена была рискнуть применить теоретические знания, полученные еще на последних курсах школы, на практике. Приземлилась в номере своей гостиницы почти удачно, но чашу все-таки забрала. В прошлый раз проблемой было отсутствие времени — Кларисса работала одна, и каким-то чудом умудрилась спрятаться в одной из ниш громадного исторического храма, где в ее распоряжении оказалось чуть более получаса.
Сейчас у нее не было даже этих несчастных тридцати минут, несмотря на какую-никакую, но все же поддержку Джеральда, ведь разгневанные арабские археологи, у которых из-под носа вот-вот уведут очень ценную реликвию — это вам не путешествующие ежедневно по закоулкам Нирваны мирные индонезийцы. Впрочем, в последний раз слишком уж мирными они Кларе не показались, но не будем сейчас об этом.
Пальцы волшебницы дрожали, но стоило ей приступить к делу, как волна уверенности окатила ее с ног до головы, даря ощущение того, что и возможность горы свернуть не столь уж нереальна. Положив перед собой ножны прямо на прохладную каменистую почву, сама Квирк опустилась на колени, и, нахмурившись, зашептала заклинание, сосредоточившись и четко представив перед глазами, чего именно она желает. Чары невидимости спали окончательно, но это было уже не важно — совсем скоро они будут далеко отсюда.
Открыв глаза, она обернулась на отчаянно отбивающегося от противников Джеральда, и в голове мелькнула шальная мысль — а не переместиться ли от греха подальше, покинув этого загадочного мага в одиночестве, перед толпой ополоумевших ученых и искателей, желающих во что бы то ни стало до него добраться, и освежевать прямо на месте. В лучшем случае.
Разумеется, Кларисса немного утрировала, но ведь судьбе мистера Гиббона вправду не позавидуешь, в том случае, если он опять окажется пойманным, и на сей раз депортированным прямиком в Лондон. Она затаила дыхания, и не спешила сообщать, что у нее все готово, при этом даже не думая предупреждать, насколько опасным может оказаться такое вот путешествие с самодельным порт-ключом — недаром же умные дяденьки и тетеньки, заседающие в Министерстве Магии Великобритании, да не только Великобритании, а большинства цивилизованных стран нашего мира, запретили в свое время создание несанкционированных порталов. Но у них с Джеральдом на данный момент выбора уже не было совсем, ибо вдвоем против всей толпы, среди которых было много таких, как старый добрый Саид, они не устояли бы даже при самых оптимистичных раскладах. Каким бы искусным воителем не считался Гиббон, среди археологов также есть умудренные опытом, на стороне которых в нынешней ситуации выступало еще и количество. Так что качеством не возьмешь, а в таких случаях Клара привыкла поступать единственно верным способом — бежать.
Раздался возмущенный рык Джеральда, вернувшегося в пещеру, и стоны араба, не так давно оглушенного все тем же Джеральдом, который начинал потихоньку шевелиться и приходить в себя. Клара сдавленно кивнула, уставившись в упор на Гиббона. Тот подбежал, и, не медля ни минуты, коснулся зачарованных ножен, которые сама Клара крепко сжимала пальцами левой ладони. Удивительно, как ей четко удалось просчитать время перемещение — стоило только в пещере появиться первым преследователям, как Квирк и Джеральда подхватил за шкирку вихрь портала. В последнее мгновение, моля о том, чтобы ее никто из коллег узнать не успел, Кларисса невольно потянулась к кинжалу, который все так же торчал у нее за поясом. В голове мелькнула догадка, дополняя последним осколком мозаики весь тот план, составленный Кларой за час до того, как она все же явилась в место заключения мистера Джеральда Гиббона, тем самым соглашаясь на сотрудничество с оным…

За три месяца до происходящих событий, Отдел Тайн, кабинет Роберта Сэлвина.

- Держи, это тебе, - вальяжно молвил Роберт, протягивая Кларе длинный коробок из нежнейшего синего бархата, в котором обычно принято дарить самые изысканные украшения. Но Кларисса без труда догадалась, что не все так просто. Поспешно открыв верхнюю крышку, девушка даже не пыталась скрыть возгласа удивления — на подушке лежал плотно свернутый свиток пергамента, перевязанный темной синей лентой. Квирк потянулась было пальцами, намереваясь ее развернуть, но Сэлвин коротким жестом остановил поспешные движения девушки.
- Не спеши, изучишь только в том случае, если тебе оно понадобиться, - немного задумавшись, Роберт откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди и внимательно разглядывая слегка озадаченную Клару. - Это разработки отдела экспериментальной магии. Планировалось, что они попадут в массовое употребление, но в виду нескольких неудачных опытов и целой вереницы бюрократов, которую надо было преодолеть, проект заглох. Но мне достались кое-какие бумаги, и специалисты из Отдела Тайн кое-чего подправили, - он хитро прищурился. - Это заклинание. Подробное описание магической формулы прилагается, и я уверен, ты разберешься. С его помощью можно создать портал, да необычный, - он немного помедлил, будто подогревая интерес Клары, которая и без того готова была вытрясти из начальника нужную информации, при необходимости даже силой. - Применить заклинание можно к любому предмету. Но как действует портал? В определенный момент он переносит тебя в определенную точку земного шара. И все. Эти чары позволяют создать портал, который будет всегда наготове. Единственное, что может привести его в действие — мысленный посыл того, кто заклинание произнес, - Роберт подмигнул Кларе. - То есть, допустим, тебе надо откуда то ну очень поспешно скрыться. А за два дня до этого ты зачаровала… Ну, допустим свой любимый шарф, который всегда с тобой. Стоит тебе к нему коснуться, и отдать невербальный приказ — ву-а-ля! Ты уже там, где находиться куда приятнее. Я бы посоветовал тебе выбрать точкой назначения Отдел Тайн. Тут всегда безопасно, и нет вероятности, что тебя…
- Спасибо, я учту твой совет, - спокойно ответила Клара, рассматривая свиток. - Я так понимаю, за последствия ты отвечать не можешь, и использовать мне его стоит лишь в очень крайних случаях?
- Умница, Клара, - Роберт довольно улыбался. - Это знание может стать как твоим преимуществом, так в конечном итоге и погубить тебя… Тебе решать, стоит ли исход подобного риска.

За два часа до происходящих событий. Палатка Клары в лагере археологов.

Она собиралась поспешно, и кинжал попался ей на глаза совершенно случайно. Подарок отца на последнее день рождение. На первый взгляд — самое простое магловское оружие, которые не возымеет особого эффекта против магической угрозы. Но не даром же говорят, что первое впечатление очень часто оказывается обманчивым.
Получив от Сэлвина три месяца назад этот довольно милый сюрприз, Клара долго думала, что с ним делать, в итоге решив, что подготовить какой-либо предмет определенно стоит, а вот использовать или нет — будет зависеть от ситуации, и оттого, насколько критичным будет момент, когда мысль об использовании придет ей в голову. Квирк была уверена, что история с любовным эликсиром и Джеральдом Гибонном вряд ли хорошо закончиться, потому кинжал с собой взяла.
Уже покидая палатку, она оставила на письменном столе записку, что срочные дела вызвали Клариссу Квирк в Лондон, самые необходимые вещи она прихватила с собой, а все остальное просила отправить в столицу Соединенного Королевства при первой же возможности… Так что ее внезапное исчезновение ни кого из коллег не удивит, а даже если кто-либо и заметит сходство между странной британкой, и той, что исчезла в самый решающий момент погони за эликсиром прямо посреди пещеры, то едва ли эти подозрения будут восприняты серьезно. Мало ли, насколько похожими могут оказаться темноволосые низкорослые женщины, особенно когда освещение в помещении оставляет желать лучшего…

Они приземлились прямо на песок. Клара с трудом выдохнула, прежде чем ощутить острую боль в ребрах — кажется, она слышала хруст. Перекатившись на спину, и отплевываясь от песка, девушка тяжело вдыхала прохладный ночной воздух, стараясь не шевелиться без лишней на то необходимости.
Только вот необходимость возникла совсем скоро. Приподнявшись на колени, упираясь стертыми в кровь ладонями о песок, все еще сжимая в одной руке палочку, а во второй — бесполезные теперь уже ножны, Клара мотнула голова, от чего ее и без того растрепанные черные локоны взвились вверх, глядя на Джеральда и даже попытавшись улыбнуться. Тяжело ей давалось то, что необходимо было сделать в ближайшее же время.
- Что-то мне подсказывает, если бы мы встретились при нормальных обстоятельствах, ты бы меня даже за человека не посчитал, - тихо ответила Клара, не скрывая укоризненной грусти. Усаживаясь поудобнее, она осмотрелась. - Зачем тебе зелье, Джерри? Кому ты хочешь его отдать? - она прикусила губу. - Уверена, ты прекрасно понимаешь, что мне оно нужнее.
Незаметно нащупав левой рукой кинжал за поясом, Квирк стиснула зубы, уставившись на Джеральда, отчаянно моля высшие силы лишь о том, чтобы волшебник не стал предпринимать решительные действия раньше срока.
- Мы в получасе ходьбы от Марракеша. От его северной границы. Ты правильно заметил, сейчас ночь, и жажда ощущается не столь критически, - она облизнула пересохшие губы. Грудь ее тяжело вздымалась от прерывистого дыхания, рубашка на вороте слегка порвалась, оголяя гладкое женское плечо. - Не пытайся меня найти. Я понимаю, что если мы встретимся еще раз, то ты, скорее всего, меня убьешь. А я в свою очередь буду вынуждена сдать тебя властям. Потому очень надеюсь, что этого не произойдет. Но… - Клара запнулась, крепче сжимая кинжал. - Но я не могу потерять это зелье, и должна использовать все, что у меня есть.
Девушка зажмурилась, отчетливо думая о том, что необходимо было сделать прямо сейчас. Невидимый крючок подхватил ее, словно рыбную тушу, безвольно плывущую по бескрайнему океану. Она исчезла в то же мгновение, и, когда водоворот перемещения наконец-то остановился, боялась еще несколько минут открывать глаза, опасаясь, что попала в пещеру к какому-нибудь дракону. Или, не приведи Мерлин, дромарогу.
С опаской приоткрывая глаза, Клара увидела перед собой знакомый ковер, и вздохнула с облегчением. Она оказалась там, где и планировала — кабинет главы Отдела Тайн, с самим главой, молча сидящим за столом и совершенно буднично смотрящим на очутившуюся таким экстравагантным образом в стенах его рабочего помещения посетительницу.
- Доброго вечера, мистер Сэлвин, - жизнерадостно ответила Клара, поднимаясь на ноги, и совершенно не смущаясь своего потрепанного внешнего вида. Поправив движением плеча разорванную рубаху, она провела тыльной стороной ладони по лицу, тем самым лишь еще больше размазав пыль, грязь и кровь от многочисленных ссадин. Порывшись в напоясном мешочке, Кларисса извлекла оттуда флакон со злополучной субстанцией, которая внезапно стала пронзительного розового цвета. Особенности чар? Или игра воображения? Мотнув головой, и не желая сейчас в этом разбираться, Клара опустила флакон прямо на стол. - Прямая доставка из Марокко. И знаете, мистер Сэлвин… - она кашлянула. - Пожалуй, я возьму отгул. На недельку.
Неспешно покинув кабинет, Кларисса невольно подумала, сумел ли Джеральд добраться до города — в конце-концов, палочка осталась при нем, и волшебник мог попросту аппарировать.
Только вот вряд ли у него получится прибыть в Лондон в кратчайшие сроки, прежде чем Клара сумеет замести следы.